Театр в изгнании: между поиском дома и новой идентичностью

Двое клоунов, яркие костюмы, грим, и, конечно, красные носы. Они играли для самых маленьких, вовлекая малышей в представление, превращая их в часть истории. Зал смеялся, дети хлопали в ладоши, а родители, кажется, чувствовали себя немного счастливее, чем обычно. Один из артистов тбилисского театра кукол “Лось и светлячок” заметил после спектакля:

— Хорошо, что мы актёры пантомимы, наши спектакли без слов. Поэтому к нам приходят и грузины.

Эти слова, кажется, могли бы повторить многие российские театральные деятели, которые покинули страну с начала полномасштабного вторжения в Украину. С 2022 года сотни режиссёров, актёров, драматургов, продюсеров и критиков отправились в изгнание. Они строят новую реальность, иногда на пепле привычной жизни.

Театр без сцены: как создаётся новая инфраструктура

Чтобы понять, что происходит с российским театром за границей, исследователь Михаил Калужский запустил проект Mapping Russian Theatre in Exile. В течение года он посетил ключевые точки театральной эмиграции: Париж, Берлин, Ригу, Ереван и Тбилиси.

Интересно, что большинство встреч проходило в книжных магазинах или библиотеках. И это не случайность: книжные магазины стали новой основой культурной инфраструктуры эмиграции. Здесь не только покупают книги и пьют кофе, но и устраивают читки, концерты, лекции.

В Тбилиси, например, в книжном магазине “Аудитория” проходят читки пьес, презентации книг и камерные спектакли. Одна из заметных инициатив — выпуск пьесы Наталии Лизоркиной “Ваня жив” сразу на трёх языках: русском, грузинском и английском.

Что происходит на новой сцене?

Тбилиси, куда переехало множество театральных профессионалов, стал важной точкой на карте. Здесь регулярно играют спектакли и проходят гастроли российских трупп. Например, в Сухумском государственном театре, который стал символом театра-беженца, показывают спектакли вроде “Триумфальной арки” Ремарка.

Но, как говорит режиссёр Всеволод Лисовский, который сам оказался в изгнании после ареста за спектакль “Страх и отчаяние в Третьей империи”, эмигрантскому театру приходится балансировать между двумя крайностями:

— Есть “Сцилла” — быть послом русской культуры. А есть “Харибда” — попытка интеграции в местную среду, что часто выглядит профанацией.

Тем не менее, Лисовский уверен, что театр может преодолеть эти границы, становясь интернациональным:

— Театр изгнанников — это спектакли на всех языках. Русский, английский, турецкий. Мы не привязаны к месту.

Выживание или рождение нового?

Театральная эмиграция сталкивается с множеством вызовов: нестабильные условия, разрозненность, сложности интеграции. Но это и возможность переосмыслить себя, создать что-то новое — для всех, кто готов слушать.

Так театр в изгнании становится не только способом выживания, но и пространством для экспериментов, поисков и выхода за привычные рамки. И, может быть, именно в этом его главное будущее.